По паркету

Только трава по паркету. Шторы зашторены, окна-двери на замках. Зажигалка лежит и ждёт своего часа. Я тоже чего-то жду. Если леопард не придёт в эти джунгли, так пусть хоть тигр. Кто-нибудь, укусите меня, сделайте больно, дайте почувствовать вкус жизни, крови, страдания, только не надо, пожалуйста, убивать. Я хочу, хочу, бесконечно хочу жить.

Вдох, выдох. Тик, так. Тук, тук. Других звуков я не различаю. Бесит. Тишина бесит. Встаю, шуршу по траве босыми ногами. Солнце пробивается сквозь щели в ставнях. Плохо сработано, но теперь уже поздно что-то менять. Задумавшись, заблудившись, возвращаюсь по своим свежим следам. Хорошо, что ещё видно. Хорошо, что ещё вижу.

Обратно на лёжбище. Мимо пролетают мухи, но даже они сторонятся меня. Я вдыхаю горный аромат. Мне — всё равно. Пусть бы даже и убил, пусть тигр всё же придёт. Я больше не могу прозябать как прежде.

Слушаю часы, жду тигра, под ритм часов вспоминается въевшийся в голову мотив. Вскоре, вспоминаются и слова:

ты убей, но не ешь меня
я кричу через рупор слёз
я любил своего коня
и поляну среди берёз

я любил ещё много чего
только вот не любил людей
не любил и себя самого
так убей же меня, убей

Повторяю два, три раза. Тигр не появляется, леопард тоже. Даже лев не хочет порадовать меня своим присутствием. Серый кот из соседней комнаты точно не придёт — слишком далеко. Я один потерялся в этих джунглях. Ну что же, может оно и к лучшему. Может, проведя одинокое время на неровной земле, на примятой траве — как будто в постели — я наконец разгадаю загадку, которая мучала меня последнее десятилетие.

Может быть. Я надеюсь. Пусть случится что-то хорошее. Пусть придёт тигр, пусть я почувствую его мягкую, пахнующую шампунем шёрстку. Если мне дано разгадать загадку, тогда, тогда всё, всё будет. Придут и тигр, и леопард, и даже — из соседней комнаты серый ленивый кот приползёт на тяжёлых заплетающихся ногах.

Но в моей голове ветер, я не могу думать, не могу решить задачку сложнее игры в прятки. Здесь, посреди высокогорной пустыни только трава, спрятаться негде, если ты не муравей, а значит — тигр и леопард не рядом, значит они не придут. Пора признать поражение — довольно о кошачьих.

У меня ещё есть моя жизнь — что-то, что я в отчаянных попытках сохранить рассудок называю жизнью. Вдох, выдох — ещё работают лёгкие. Тук, тук — ещё бьётся сердце как какой-то часовой механизм. Тик, так — и механические часы тоже ещё продолжают свою работу. Но всё это где-то далеко, далеко от меня, не во мне, без меня. Я как будто наблюдаю, но нет, наблюдаю тоже не я. Кто, кто здесь? Кто не стучится в дверь? Тигр? Он бы не стал стучать и всё же я знаю, что это не он.

Кто-то, кто ближе всего к тому, чтобы быть мной, медленно растворяется в пространстве. Кто-то, кого я уже перестал узнавать, перестал понимать, перестал пытаться понять — и всё же этот кто-то ещё я. Что будет завтра? Что будет через три удара часов? Я не знаю. Нет, завтра нет. Не существует даже следующего мгновения. Бесконечное сейчас — я растворяюсь в нём.

***

Только трава по паркету. Я нащупываю среди мягких травинок зажигалку, расхлопываю крышку, смотрю на красивую каплю пламени, тающую, тающую и бесконечно падающую вверх. Смотрю слишком долго, пока металл в руках не становится горячим, не обжигает тонкую кожу моих рук. Захлопываю крышку, накрываю, гашу каплю раскалённого газа. Это всё. Пора встать и ползти в соседнюю комнату, к тёплому коту, тёплому ковру, тёплому котацу, тёплому, всё ещё слегка тёплому, кофе.