Хорошо быть писателем

Хорошо быть писателем. Что бы плохое с тобой не случалось, всё — полезный опыт. Ну, надо, конечно, добавить, что надо быть готовым об этом писать, иначе никакого толку. Быть писателем детских сказок вряд ли поможет на войне.

“На войне”? К чему это я, про какую такую “войну”? Не на ****ас же я в самом деле лечу (да и не летают туда, я думаю — ездят), не в ****ск, и даже не в ***ах. Вот так вот слово всплыло, почти как у неё, а что с ним делать — не ясно. Быть может, я и не про себя. Я ведь и детских сказок не пишу. А может, всё же, “война” здесь — не настоящая, не физическая. Просто метафора. Кто бы что не говорил, как бы я не “принимал мир” как было сказано в баре, я веду свою борьбу против общества.

Да-да, даже сейчас, столько-то километров над землёй, проплывая меж облаками в высокотехнологичном куске металла и пластика, я веду тайные бои. Хотя нет, отбросим эти военные метафоры. В мире, где люди умирают от пулевых ранений, от разрывов гранат и бомб, от отравляющих газов и танковых снарядов, не время использовать слово “война” попусту. Так что остановимся на “борьбе”.

А впрочем, я ведь и вовсе про другое. “Хорошо быть писателем” — вот мой тезис.

Предположим, есть у меня один друг. Уж не знаю, почему так — но одним своим видом он вызывает у многих людей желание “пнуть собаку” (для справки: очередная калька с английского). То обычно честный продавец возьмёт, да и обвесит его, то в ЖеКе на него накричат, то карманник обчистит с особым цинизмом, то знакомый долг не захочет отдавать, то мент документы попросит на пустом месте, а то и в участок. Как-то так. Мордой, что называется, не вышел. Хотя это только образно.

Ну и, как можно догадаться, друзей у него немного. А потому он часто обращается со своими жалобами ко мне. У меня уже этих историй столько накопилось, что хоть роман сочиняй. Но нет, я — поэт одного жанра, всегда пишу о себе, и только о себе. Поэтому историю о друге ограничу лишь тем, что касается меня и моего тезиса.

Суть, как вы поняли, в том, что богатый плохой опыт у друга есть, а писать о нём он не пишет, и вместо этого страдает и жалуется. Был бы он писателем, написал бы один рассказ, другой — там глядишь бы и раздражение, и ненависть прошли бы. Жил бы себе, и радовался своим неудачам. В принципе, даже и публиковать необязательно, достаточно начиркать у себя в Имаксе — ну или в тетрадке, как кому нравится — пару строчек, и стресс начинает уходить.

И да, не подумайте, что я тут невесть что про себя думаю (думаю, конечно, но за скобками и по другому поводу), я знаю, что это не моё изобретение. Литературо-терапию (или как там оно называется) давно до меня придумали. Вполне серьёзно применяется в психологии. А я так — просто мимо прохожу. Иногда останавливаюсь, присматриваюсь, перебрасываюсь парой слов или монет, и всё равно прохожу мимо.

Есть, кстати, такое слово: “мимокрокодил”. Ну, в словарях-то пожалуй и нету, а слово всё же есть. Так вот, почти про меня. Я всегда где-то прохожу, что-то замечаю, что-то нет, что-то записываю, что-то зафоткиваю, что-то завидевываю, что-то задиктофониваю, что-то пропускаю, что-то выжигаю напалмом в памяти. А потом всё равно прохожу. Вот потому-то, наверное, и заделался в писатели. А почему “почти” про меня? Ну так, извините, кожей не вышел, не зелёная.

Впрочем, всё это начинает слегка отдавать перегаром. Нужна какая-то структура что ли? Тезис есть, вроде даже начало неплохо прописано, а потом.. вместо доказательств по порядку — какая-то мазня. “Вот сейчас накачу ещё триста, и будет шедевр” — раньше подобное прокатывало, а сейчас — увы! — нет. Талант, вдохновение, или ещё что — всё ушло, остались серые будни и мы среди них.

Но, хорошо быть писателем. Вот так ненароком взовёшь к состраданию, и самоё себя пожалеешь, и жизнь уже не так уныла. Не так, а как? Да-а, иногда и такие вопросы возникают. Ладно, хватит что ли? Пойду перекурю. А, чёрт, самолёт же, стрёмно как-то курить. Чтоб вам всем!

Ну да ладно, не покурить, так хоть спиртику что ли? “Эй, сосед, давай по рюмашке? У меня чистенький! Сейчас соком разбавим — бомба будет!”

..Куда там! Во-первых, слово бомба тут лучше не произносить — а то ещё поймут неправильно. Во-вторых, моих социальных скилов (ударение на последний слог) едва ли хватит, чтобы предложить бухнуть с друзьями, куда мне соседей по креслу напаивать? В-третьих, даже решись я на это, обращался бы к этому хмурому типу по-английски. А это уже не так выйдет. “Hey, friend, wanna drink a glass? Pure ethan——” нет, даже переводить не хочется, весь колорит утерян. Куда-то я не туда лечу видимо, если даже в самолёте выпить не с кем.

Ну да.., будет мне тут русского алконавта изображать. Я же, в конце концов, не “хорошо быть алкоголиком”, а “хорошо быть писателем” пишу. Так що не распыляемся, пьём спиртяжку в одно рыло и пытаемся порадовать скромную публику скромным рассказом. Впрочем, если исходить из тезиса, то ясеня пень, что пишу я для себя. Опять эти жалкие людишки обидели, вот и приходится отыгрываться на “бумаге” (когда уже это выражение уйдёт? но и писать “на экране” так-то не ощущается правильным). Так может не “хорошо быть писателем”, а “неудачникам следует писать, чтобы ненадолго забыться”?

Ну уж нет! Даже Я иногда люблю поприбедняться, это правда, но не до такой же степени! Нет, нет, своё знамя надо держать высоко и гордо.

Хорошо быть писателем!

И тут бы можно поставить точку. Вот только.. не в привычке подобного мне писателя ставить точку при первой же возможности: эдак я и пол-страницы (опять этот архаизм; я же даже не знаю, сколько на “странице” помещается слов или знаков) не напишу. Когда-то в младшей школе мне доводилось выигрывать анти-конкурс на самое короткое сочинение. В средней это уже не прокатывало, и приходилось “лить воду”. А теперь.. теперь вода не прокатывает, приходится лить спирт. Лить, поджигать, притушивать, чтобы читатель не сгорел, а только поджарился.

Тем временем, 953 слова. Можно сказать, норма выполнена. Но ведь я “пишу для себя”, разве нет?

Нет ответа. Целеполагание, столь простым казавшееся в детстве, более недоступно для моего понимания. Я с трудом могу признать собственное существование, куда уж там разбираться в его смысле и прочих деталях.

Ах, как же я всё-таки не люблю людей! Или, тоже, всего лишь боюсь? Ведь и у меня есть рядом станция, и быть может — кто знает? — если я однажды сяду на её пустую скамейку, придёт кто-то, кого я так жду?

Скорее всего, нет. Разве что прохожий с участием заметит, что поезда здесь не ходят. Как будто я не знаю!..

Вот и ещё сотня слов. И как так получалось, что в детстве было проблемой написать каких-то 150-200 слов? Нет, нет, не отвечайте, я знаю. Я знаю слишком много, и даже не хочется превращать это знание в слова.

Я, наверное, всё же не очень люблю людей. Это не значит, что все они плохие, или что-то в этом роде, но думаю большинство — так себе: когда им удобно, когда они хотят покрасоваться перед собственным внутренним взором, они могут даже сделать что-то хорошее, самоотверженное, но так-то обычно предпочитают комфорт. Физический, психологический, финансовый в конце концов. Если никто не узнает, если удастся улизнуть — кто из них не пойдёт против этики? Ну, убить пожалуй, тоже не каждый убьёт, а своровать, обмануть, или уж тем более что-нибудь безобидное вроде “помочь организованной машине насилия вычислять своих жертв” — это всегда пожалуйста (и я даже не говорю про бездействие). Так называемые преступники — просто те, у кого плохо с расчётами. Обычный человек не идёт на “преступления” из-за того, что это слишком напряжно.

О, как хорошо написано-то! Прямо выдрать этот один абзац — и в журнал, в газету, на передовую (или, как оно там? “передовица”?..). Ну, может быть сначала чуть-чуть выверить стиль по линейке, но это мелочи.

Хорошо быть писателем! Что бы кто ни говорил, а ведь сочинить хороший кусок текста можно в любом месте и времени. Главное — способность им насладиться (ещё лучше: способность насладиться любым куском текста).